Мы уходим

Вот тот столб, к какому были привязаны, здесь они стояли по утру, ровно, спокойно... Как не цепями скованные, а к березке на тихой полянке прислонились... Надо бы место это погуще посыпать... И угли пошевелить... Зачем?.. А так, мало ли... Вот, что бы то было: камушек блестящий, что ль?.. А то вот - ножны кинжальные... закопченные, почерневшие... Только другим показывать находки не надо.
  - Сам отнесу!.. - Буркнул Колдуну, отстраняя протянутые за бадейкой дрожащие руки. Колдун закивал согласно, затянул заунывно последние заклинания. Ему того и надо, тяжело ему, старику, пусть молодые постараются.
  Никто не видел, как Рагнас, зайдя в деревенское святилище, достал из песка подобранные на кострище вещи, и, воровато озираясь, сунул их за пазуху. Он и сам не понимал, зачем берет их, зачем идет к лесу, хоронясь от взглядов соплеменников. Там, в лесу, юный воин осторожно вытащил унесенные сокровища, послушно отдал вышагнувшему из ниоткуда эльфу, и умер тут же, не успев осознать собственной смерти.
  Аккуратно завернув принесенные человеком памятки, Геллен некоторое время еще не уходил от деревни, просто стоял, и смотрел бездумно на копошащиеся в долинке фигуры. Убитого мальчишку закидал ветвями, не стараясь прятать сильно: пусть найдут, как спохватятся, пусть похоронят по обычаю. И забыл про него сразу, едва лишь обтер от крови нож.
  Вечерний лес был решительнее леса дневного, он был строже. В его шорохе настойчиво слышались знакомые голоса.
  'Память должна стать силой, а не немощью. Только тогда оправдано твое собственное существование'.
  'Тебе пора идти дальше, друг. И жить'.
  
  ...Легкой дымкой затянет по утру луга, И туман заметет снов остатки в стога. Сохраним верность свету во тьме расставанья! Это песня прощанья.
  Мы отдали росе силу чистой крови, Ветер будет хранить зов бессмертной любви. Жар сердец не подвластен отчаянью мрака! Это песня возврата.
  Пламя вскроет нам путь, из забвенья - в мечту, И желанья взлетят, об