100 великих кинофильмов(ч.4)

И это, как он считает, главный его талант. Правда, ни одной страницы своих сочинений он пока не написал. Но в душе его давно уже зреют поразительные симфонические замыслы, за которые — из-за вечной спешки — все никак не удаётся серьёзно засесть.
Лунгин и Нусинов сочинили либретто. А потом грузинские сценаристы написали сценарий. А режиссёр нашёл ему прекрасное название: строчку из старой народной песни — «Жил певчий дрозд».
Герой «Певчего дрозда» — молодой музыкант Гия работает ударником в оркестре оперного театра. У него столько знакомых и такое количество неотложных дел, что до сочинения своего музыкального опуса просто руки не доходят: надо куда-нибудь мчаться — то друга отвести к знакомому врачу, то забежать к тёте на день рождения, то обмыть с приятелями защиту чьей-то диссертации.
Каждый вечер Гия даёт себе клятву начать с завтрашнего утра новую жизнь и всерьёз заняться сочинением. Но наступает завтра, и всё повторяется сначала — снова бесконечные встречи и пирушки с приятелями, свидания с девушками… Так проходят дни, пока однажды, переходя улицу и заглядевшись на симпатичную девушку, Гия оказывается под колёсами автобуса…
В фильме в память о герое остаётся скромный крючок, выточенный его руками, на который можно было повесить фуражку. В заявке Иоселиани не давал герою даже такого скромного шанса хоть как-то увековечить своё пребывание на земле. Его барабанщик уходил из жизни, не оставляя после себя ничего материального. Он прожил жизнь бесполезно, оставив только пустоту.
«Певчего дрозда» Иоселиани задумывал как фильм-игру. В режиссёрской экспликации к фильму можно было, например, прочесть такое: «Пусть действие фильма, протекающее максимально правдоподобно и убедительно, прерывается небольшими документальными интермедиями, в которых оператору надо будет незаметно для актёров снимать их в жизни или, как это принято говорить, „подсматривать“ в те моменты, когда они не заняты изображением вымышленных нами персонажей. Обычно после сыгранной сцены звучит команда „стоп“, актёры принимают свой естественный облик: жуют булки, шнуруют ботинки, зевают или потягиваются, иногда отклеивают усы, бороды, болтают о том о сём или от нечего делать валяют дурака…»
В процессе работы над фильмом Иоселиани пришлось очень далеко уйти от первоначального замысла.