Меню сайта
- Главная
- 100 великих кинофильмов(ч.1)
- 100 великих кинофильмов(ч.2)
- 100 великих кинофильмов(ч.3)
- 100 великих кинофильмов(ч.4)
- Кино между адом и раем(ч.1)
- Кино между адом и раем(ч.2)
- Мы уходим
- Работа актера над собой(ч.1)
- Работа актера над собой(ч.2)
- Работа актера над собой(ч.3)
- Работа актера над собой(ч.4)
- Работа актера над собой(ч.5)
- Работа актера над собой(ч.6)
- Работа актера над собой(ч.7)
100 великих кинофильмов(ч.4)
Ванин). Интересно, что к такому решению — торжество финального возмездия — Шукшина подтолкнула редакция журнала «Наш современник», куда он принёс рукопись киноповести. Викулов, главный редактор журнала, рассказывал, что киноповесть завершалась гибелью Егора, а его убийцы безнаказанно исчезали. Возникала мысль об обречённости тех, кто решил или решит порвать со своим блатным прошлым, ибо бывшие дружки всегда найдут и уничтожат таких раскаявшихся людей. Шукшин вскоре доработал финал — так появилась сцена справедливой гибели Губошлёпа и его банды.
«Калина красная, калина вызрела» — часто поётся в киноповести. В фильме этой песни нет. Зато есть статичный кадр: мальчик кидает в воду зрелые ягоды калины. По одному из народных поверий калина — это символ первой, обязательно несчастной любви. Её-то и испытал Егор Прокудин. По словам оператора картины Анатолия Заболоцкого, в фильме Шукшин хотел спеть «Калину красную», но в музыкальной редакции студии заявили, что песня эта обработана Фельцманом и нужно ему платить большие авторские как композитору. Пришлось Шукшину от пения отказаться, а в картине его Егор говорит: «Эх, не выпелась песня…»
Финальные кадры. Люба разжигает баньку, вспоминая про себя письма Егора из колонии. «Надо бы только умно жить, надо жить, Любушка…» И женщина чуть покачивает головой, словно бы соглашаясь со словами Егора.
В августе 1973 года съёмки «Калины красной» были в основном завершены. Шукшин приступил к монтажу.
В руках режиссёра был огромный по своему объёму материал. Одно время Василий Макарович даже склонялся к мысли, что надо «пробивать» две серии. Но затем от этой мысли отказался. Пришлось идти на значительные сокращения материала.
В ноябре, в самый разгар монтажных работ, приступ язвенной болезни свалил Шукшина. Пришлось лечь в больницу. Но, пролежав всего три-четыре дня, он сбежал оттуда. Историю этого побега он изложил потом в рассказе «Кляуза».
Однако как ни торопился Шукшин, сдать картину в положенный срок не успел.