100 великих кинофильмов(ч.3)

Что это такое — медведи чешут? Тогда Дербенев предложил другой вариант: «трутся спиной медведи». Конечно, первый вариант был лучше. Это ж медведи! Они чешутся, а земля вертится. В этом свой юмор.
Забавный случай приключился и с песней «Если б я был султан». Александр Зацепин написал музыку, Костюковский и Слободской сочинили сатирические куплеты. Никулин её спел. Как все радовались! И вдруг руководитель «Мосфильма» Иван Пырьев приказывает: «Эту песню выбросить. Она останавливает действие и сбивает ритм повествования».
Казалось, песня погибла навсегда. Но кто-то из окружения Пырьева посоветовал: «Пусть он остынет и позабудет». Так и сделали. А через некоторое время опять показали Пырьеву ту же песню, но сокращённую всего на один куплет об алкоголе. Авторы опасались, что Иван Александрович возмутится и выгонит нас из кабинета. Но он одобрил: «Это же совсем другое дело». Так песня осталась в фильме. А вот слова выброшенного куплета:


Разрешит мне жена


Каждая по сто,


Итого, триста грамм -


Это кое-что!


Но потом, на бровях


Приходя домой,


Предстоит мне скандал


С каждою женой.
Костюковский вспоминал, как долго его мучили за фразу финала «Кавказской пленницы»: «Да здравствует советский суд, самый гуманный суд в мире!» — сочтя её издевательством над советским судом. Чтобы сохранить эту фразу, сценарист предложил заменить слово «советский» на «наш». И чиновники с облегчением вздохнули. «Вот на какую ерунду уходили последние драгоценные ресурсы мозга, — замечает Костюковский. — Но при всех потраченных нервах, ссорах и скандалах это время я вспоминаю как счастливейшее в своей жизни».
Создатели фильма часто проверяли реплики на друзьях, иногда в нарушение правил устраивали подпольные просмотры «для своих» на «Мосфильме». Однажды вывезли ещё не принятую Госкино «Кавказскую пленницу» и показали её в доме культуры «Трехгорки». Успех был оглушительным, однако Госкино не решалось выпускать картину в прокат.