Кино между адом и раем(ч.2)

Это проблема человека от Аристотеля до наших дней.
Кризис может развиваться во многих местах истории, перед каждым решением. Но самый важный кризис наступает перед кульминацией всей истории в заключительной части прогрессивных усложнений. Он предшествует обязательной сцене и кульминации. Это то место, когда герой должен принять самое важное решение и пересечь
точку без воз-
врата.Здесь наступает остановка действия, и энергия истории собирается, как вода перед плотиной.
Развитие действия как будто застыло в душе героя, на весах колеблются равные альтернативы. А наша энергия растет.
Но вот решение принято. Поток накопленной энергии хлынул с экрана в зал. Герой сошелся в смертельной схватке с драконом. Кризис важен не только как смысловой, но и как ритмический элемент. Он задерживает действие перед взрывом эмоции.
У животных нет кризисов, у них есть голод и страх. Чем дальше человек от животного, тем более естественно для него переживать кризис и делать истинный моральный выбор.
Кризис, пожалуй, относится к обществу более цивилизованному, чем наше. Для нас это что-то диковинное. Раньше у нас было не так много вариантов поведения. Как бы не до кризисов было. Теперь возможностей как будто больше, однако поворачиваться надо поживей: те, У кого кризисы, будут лапу сосать.
Но зрители очень хотят видеть персонажей, обладающих всей полнотой чувств. Для этого они и ходят в кино.

КРИЗИС НАДО ВИДЕТЬ
Принятие решения в кризисе может остаться личной тайной персонажа, если вы не найдете решения для визуализации кризиса.
В драме нельзя просто показать неуверенного человека «ни рыба, ни мясо».
Эмоциональную энергию
производят видимые действия персонажа в кризисе.
– «Рыба»! – решает герои и делает или, по крайней мере, начинает делать эту «рыбу».
– Нет, «мясо»! – Начинает делать «мясо», бросив «рыбу» на полдороги.
– Нет, все-таки «рыба»... А как же «мясо»? Пожалуй, «мясо» будет вернее.
Теперь мы эмоционально возбуждены, злимся и внутренне бормочем: "Ну.