Работа актера над собой(ч.6)

Кто же этот? Ах да, Названов… Нет, это не он.
– Кто вы?- обратился ко мне Аркадий Николаевич,, сильно заинтригованный.
– Критик,- отрекомендовался я, привстав. При этом, неожиданно для меня самого, моя глупая нога выставилась вперед, тело еще больше искривилось вправо. Я утрированно изящно снял цилиндр и отвесил вежливый поклон. После этого я сел и снова наполовину скрылся за камином, с которым мы почти сливались в тонах красок.
– Критик?! – проговорил Торцов в недоумении.
– Да. Интимный,- пояснил я скрипучим голосом.- Видите перо… Изгрызанное… От злости… Закушу его вот так, посредине… затрещит и… трепет…
Тут совершенно неожиданно из меня вырвался какой-то скрип и визг вместо хохота. Я сам опешил от неожиданности. По-видимому, он сильно подействовал и на Торцова.
– Что за чорт?- воскликнул он.- Идите сюда, поближе к свету.
Я подошел к рампе своей путаной походкой, с глупыми ногами.
– Чей же вы интимный критик? – расспрашивал меня Аркадий Николаевич с впившимися в меня глазами и точно не узнавая.
– Сожителя,- проскрипел я.
– Какого сожителя?- допытывался Торцов.
– Названова,- признался я скромно, по-девичьи опуская глаза.
– Втерлись-таки в него? – давал мне нужные реплики Аркадий Николаевич.
– Вселен.
– Кем?
Тут снова визг и хохот душили меня. Пришлось успокаиваться, прежде чем сказать:
– Им самим. Артисты любят тех, кто их портит. А критик… Новый порыв визга и хохота не дал мне договорить мысли.
Я опустился на одно колено, чтоб в упор смотреть на Торцова.
– Что же вы можете критиковать? Ведь вы же невежда,- ругал меня Аркадий Николаевич.
– Невежды-то и критикуют,- защищался я.
– Вы же ничего не понимаете, ничего не умеете,- продолжал поносить меня Торцов.
– Кто не умеет, тот и учит,- сказал я, жеманно садясь на пол перед рампой, у которой стоял Аркадий Николаевич.
– Неправда, вы не критик, а просто критикан. Нечто вроде вши, клопа. Они, как и вы, не опасны, но жить не дают.
– Извожу… потихоньку… неустанно…- проскрипел я.
– Гадина вы! – уже с нескрываемой злобой воскликнул Аркадий Николаевич.
– Ой! Какой стиль!- я прилег около рампы, кокетничая с Торцовым.
– Тля! – почти кричал Аркадий Николаевич.
– Это хорошо!., очень, очень хорошо!- Я уже кокетничал с Аркадием Николаевичем без зазрения совести.- Тлю ничем не отмочишь.